Неточные совпадения
«Зачем я написал: как родную мать? ее ведь здесь нет, так не нужно было и поминать ее; правда, я
бабушку люблю,
уважаю, но все она не то… зачем я написал это, зачем я солгал? Положим, это стихи, да все-таки не нужно было».
Бабушка сострадательна к ней: от одного этого можно умереть! А бывало, она
уважала ее, гордилась ею, признавала за ней права на свободу мыслей и действий, давала ей волю, верила ей! И все это пропало! Она обманула ее доверие и не устояла в своей гордости!
Бабушка убедилась, что внук любит и
уважает ее: и как мало надо было, чтобы убедиться в этом!
— Ты у меня добрая девочка,
уважаешь каждое слово
бабушки… не то что Верочка…
— И я ему тоже говорила! — заметила Татьяна Марковна, — да нынче
бабушек не слушают. Нехорошо, Борис Павлович, ты бы съездил хоть к Нилу Андреичу:
уважил бы старика. А то он не простит. Я велю вычистить и вымыть коляску…
— Я никого не боюсь, — сказала она тихо, — и
бабушка знает это и
уважает мою свободу. Последуйте и вы ее примеру… Вот мое желание! Только это я и хотела сказать.
— Ну, ты ее заступница!
Уважает, это правда, а думает свое, значит, не верит мне: бабушка-де стара, глупа, а мы молоды, — лучше понимаем, много учились, все знаем, все читаем. Как бы она не ошиблась… Не все в книгах написано!
— Бабушка-то обожглась-таки. Как она принимать будет? Ишь, как стенает тетка! Забыли про нее; она, слышь, еще в самом начале пожара корчиться стала — с испугу… Вот оно как трудно человека родить, а баб не
уважают! Ты запомни: баб надо
уважать, матерей то есть…
— Нельзя же, Нюрочка, упрямиться… Нужно идти к
бабушке. Ручку у ней поцелуй… Нужно стариков
уважать.
Я знаю, вы, молодежь нынешнего века, уж не считаете родство и не любите стариков; но вы меня послушайте, старую тетку, потому что я вас люблю, и вашу maman любила, и
бабушку тоже очень, очень любила и
уважала.
— Он-то ее даже очень
уважает, — говорила
бабушка Татьяна о. Крискенту, — вот я и думаю: ежели бы Феня замолвила словечко, может, Гордей-то Евстратыч и совсем бы стишал…
Бабушка этому воспротивилась: она
уважала людей с высшим призванием и сама ездила в Оптину пустынь к Макарию, которого считала прозорливым, но для молодой девушки она, вероятно, считала это рановременным.
Это говорилось уже давно: последний раз, что я слышала от
бабушки эту тираду, было в сорок восьмом году, с небольшим за год до ее смерти, и я должна сказать, что, слушая тогда ее укоризненное замечание о том, что «так немногие в себе человека
уважают», я, при всем моем тогдашнем младенчестве, понимала, что вижу пред собою одну из тех, которая умела себя
уважать.
Бабушка, как я сказала еще в самом начале моей хроники, очень
уважала свободу суждений, ибо находила, что «в затиши деревья слабокоренны».